Была вчера в институте Павлова подопытным кроликом. Поглазела - во всех смыслах - на eye tracker. Офигительная штуковина (как самодовольно прокомментировал экспериментатор - мечта любого психолога. и ведь не поспоришь).
Заглянула на факультет, в библиотеке попросила внести себя в список для пользования электронными ресурсами - не то, чтобы передумала насчет магистерской, но вдруг все-таки торкнет, хотя вряд ли, конечно. (Недавно обнаружила, что с минимальным использованием словаря некоторые английские тексты даже немного понимаю; очень ленюсь читать, но на невозможность было бы неверно жаловаться). Забавный вышел диалог: "я, конечно, отчислена, но, может, все-таки можно?" Сначала было вроде как нельзя, но потом рассудили так, что покуда документы не забраны - все-таки можно.
Вообще, как-то уже немного соскучилась по универу. Даже осталась послушать первый попавшийся доклад, благо как раз выдался свободный вечер. Доклад был про психологическую работу с онкобольными, но мысли мои по итогам были странны (допускаю, что это такой вариант защиты, впрочем): сам по себе страх перед онкологией (да на самом деле, и перед любой другой болезнью), и особый, чуть ли не мистический, статус ее в сознании людей - это продукт исключительно нашего времени. Где-нибудь в средние века, даже если бы можно было поставить диагноз и сделать прогноз - это бы мало кого впечатлило, чай, не чума.
Что меня, кстати, всегда занимало: это удивительная избирательность в отношении к болезням в восприятии людей. Вот, казалось бы, мало ли паразитов, что раз поселившись в организме останутся там навеки и сильно сократят и отравят жизнь - но ВИЧ все равно имеет какой-то особый статус. Найдут рак - вся жизнь перевернется. А скажи человеку, что у него атеросклероз и гипертония, так половина и не почешется, таблеток пить не будет, пока совсем не припрет, и даже всякую дрянь жрать не перестанут. (А меж тем шансов помереть от инфаркта или инсульта будет поболее, чем от СПИДа и рака вместе взятых). Где логика, спрашивается.
Заглянула на факультет, в библиотеке попросила внести себя в список для пользования электронными ресурсами - не то, чтобы передумала насчет магистерской, но вдруг все-таки торкнет, хотя вряд ли, конечно. (Недавно обнаружила, что с минимальным использованием словаря некоторые английские тексты даже немного понимаю; очень ленюсь читать, но на невозможность было бы неверно жаловаться). Забавный вышел диалог: "я, конечно, отчислена, но, может, все-таки можно?" Сначала было вроде как нельзя, но потом рассудили так, что покуда документы не забраны - все-таки можно.
Вообще, как-то уже немного соскучилась по универу. Даже осталась послушать первый попавшийся доклад, благо как раз выдался свободный вечер. Доклад был про психологическую работу с онкобольными, но мысли мои по итогам были странны (допускаю, что это такой вариант защиты, впрочем): сам по себе страх перед онкологией (да на самом деле, и перед любой другой болезнью), и особый, чуть ли не мистический, статус ее в сознании людей - это продукт исключительно нашего времени. Где-нибудь в средние века, даже если бы можно было поставить диагноз и сделать прогноз - это бы мало кого впечатлило, чай, не чума.
Что меня, кстати, всегда занимало: это удивительная избирательность в отношении к болезням в восприятии людей. Вот, казалось бы, мало ли паразитов, что раз поселившись в организме останутся там навеки и сильно сократят и отравят жизнь - но ВИЧ все равно имеет какой-то особый статус. Найдут рак - вся жизнь перевернется. А скажи человеку, что у него атеросклероз и гипертония, так половина и не почешется, таблеток пить не будет, пока совсем не припрет, и даже всякую дрянь жрать не перестанут. (А меж тем шансов помереть от инфаркта или инсульта будет поболее, чем от СПИДа и рака вместе взятых). Где логика, спрашивается.