Звонила сегодня весь вечер отцу: домой и на мобильник. Ни там, ни там трубку он не брал.

Я все понимаю: скорее всего, на работе опять что-то отмечали, вернулся - завалился спать, ни фига не слышал... Но все равно, разве ж можно так.

Волнуюсь.



PS. Если я за взрослых людей так дергаюсь, представляю, что придется перенести бедным детям моим. Ну, или мне с ума сойти.

Вот так меня и кидает из крайности в крайность. После нескольких дней чтения исторических документов про благородных дворян - внезапно захотелось почитать пошлые фики по ГП. Читаю уже третий час, все никак начитаться не могу.

Даже самой захотелось написать какое-нибудь пвп с инцестом и извращениями (если напишу - вы об это не узнаете).

(С другой стороны, напишу - показать же захочу... Пусть говно, зато мое - как-то так. Можно, конечно, на какой-нибудь форум запостить под левым ником, так у меня ни один не работает с Оперой, а Эксплорер и в принципе не работает...).

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Знаю, чего я хочу от этой жизни (не только, но и). Хочу рок-оперу про декабристов*. Или даже рок-мюзикл (типа Арбенинского "Свинопаса" ).

Я помню, что вроде как была в советские времена такая опера, но это не то, наверное... (Хотя надо бы где-нибудь ее достать-послушать тоже). Не просто оперу, а хорошую. Сложно выразить, что я в это понятие вкладываю, конечно же. Но как минимум так, чтобы не получилось будто декабристы-несчастные мученники без страха и успеха, а Николай с Бенкендорфом - исчадия ада. Т.е., чтобы там были прежде всего люди показаны, со своими сомнениями, страданиями, своей правдой.



А ведь нету такого...



- - -

*Я отношусь к тому типу людей, про которых сказано: "заставь дурака богу молиться - он и лоб разобьет". В смысле, меня редко что-то цепляет, но если уж, то...

Занятно, но о Тайном обществе в то время не знал только ленивый - а так все были боле-менее в курсе, включая самого царя.



"...генерал Ермолов, увидев прежнего своего адъютанта Михаила Фонвизина, вскричал: «Пойди сюда, великий карбонари! Я ничего не хочу знать, что у вас делается, но скажу тебе, что он [царь] вас так боится, как бы я желал, чтобы он меня боялся»" .

(из книги Н.Эйдельмана "Лунин)



По большому счету, не могли они не выступить - ибо ясно было, что и так и так их раскрыли, а Николай не Александр - терпеть не будет.

Хотя, если бы не выступили - может, казни и не было бы, и уж всяко под дело попало куда меньше народу.

Добродетели у нас есть, но у нас не хватает знания... В мире почти столько же университетов и школ, сколько и постоялых дворов. И тем не менее мир наполнен невеждами и педантами...

(Из писем декабриста Лунина).



PS. Сейчас школ и университетов даже поболе будет, чем постоялых дворов, а все равно ничего не меняется.

Ничто так не возвращает к реальности, как многочасовая бюрократическая волокита. И, главное, было бы зачем - ведь, чую, что без толку, только время теряю...



Облизывалась сегодня на книжку про Павла Пестеля. Пооблизывалась и напомнила себе, что кушать-то нечего скоро будет, какие тут книжки.

Потом подумала, что очень хорошее изобретение человечества - библиотеки. Надо будет дойти до оной как-нибудь.

Еще там рядом стоял огромный том озаглаленный материалами по делу декабристов - на него я было начала облизываться, потом обратила внимание, что том этот девятнадцатый, а стоящий рядом не такой же, а следующий - двадцатый. И решила, что этот тот случай, про который пишут в интернете "ниасилил". По крайней мере, пока.

Все-таки убедила себя, что от того, что я оттягиваю прочтение ни у романа, ни тем более у истории шансов измениться нет, хоть я дерись...



Их казнили. В последнюю минуту полюбила даже Каховского (до сего дня полагала его пренеприятнейшим типом, верно, из-за нашего с ним внутреннего сходства характеров, впрочем, смелости у меня при этом много меньше, а здравомыслия и осторожности - можно даже сказать, что трусости - все-таки побольше).



Типа, критика:

В такого Рылеева я не верю. Хотя ошибаюсь, скорее всего, я, ибо Мережковский предельно историчен, насколько можно судить.

Не понравился конец романа: не люблю восторженных, но ничем практически не обоснованных рассуждений о том, кто или что спасет Россию* (историческая практика показывает, что подобные устремления едва ли не хуже того, от чего предполагается ее спасать).

Вообще не люблю восторженности, там, где должна быть печаль** (хорошо, там, где у меня печаль).



Но это мелочи. Еще раз убедилась, что Мережковский очень мой писатель. В идеях могу быть с ним не согласна, но это абсолютно не важно. Он людей видит так, как вижу их я, только лучше. Будучи помноженным на предельную историчность повествования, это дает даже страшный эффект.



Последние несколько дней живу скорее в 1825, чем в 2005 году. Позавчера проснулась с мыслью (на полном серьезе!), что немедленно надо что-то сделать, чтобы не допустить казни - пришлось напомнить себе, что с тех пор уж 180 лет минуло.

И все равно не оставляет смутное ощущение, что все происходит сейчас, рядом – но сделать все равно ничего нельзя. А надо.



Вот она, блин, сила печатного слова.



---

*По-моему, вполне достаточно абстрактно-непонятного изречения Достоевского о спасении мира красотой - мир понятие весьма общее, а красота - весьма субъективное.

**максимум - та самая печаль, которая светла.

Грустно про них читать. Герои войны, лучшие сыны отечества, как говорится. Наивные и юные. Они ведь были практически моими ровесниками. Бестужев-Рюмин на момент казни был на год меня старше.



Забавно было читать про жен декабристов - некоторым это осуждение было как манна небесная, ибо черта-с-два иначе бы кто им разрешил жениться, а так все были только рады, что дети хоть с кем-то пристроены.



Жутко путаюсь в Муравьевых. Это ж надо было так расплодиться, простите - ну, просто говорящая фамилия. И все друг другу родственники.

Скачала (еле нашла!) завершающую часть трилогии Мережковского - "14 декабря", начала читать и почти в самом начале остановилась.

Не могу читать дальше. Уже показано малодушие Трубецкого, уже ясно - даже если не знать - как он поведет себя дальше, уже заранее злишься от бессилия на такую глупую, совершенно непонятную ошибку восставших. И совсем тяжело читать дальше, когда знаешь, как оно все будет, и знаешь, что ровно так оно и было.



Не выдержала - заглянула в конец, а заканчивается все на казни.

Когда-то давно, в детстве еще, я прочитала "Овода" Войнич. Кажется, с тех пор я ничуть не изменилась.



Так и висит у меня открытый вордовский файл - и закрыть не хочу, и читать не могу.

Пока читаю Эйдельмана "Лунин" - тоже грустно невероятно, но все-таки не так, как там.